ЛЮБОВЬ И СЕМЬЯ В БЕЛОРУССКОЙ КЛАССИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ И В СОВРЕМЕННЫХ СМИ

Татьяна Шамякина (Минск)

 

Изображение любовных отношений в белорусской классической литературе исключительно целомудренно и при этом своеобразно. В поэме Янки Купалы «Она и я» и место действия – сад, и отношения между влюбленными воспринимаются как рай. В культовом и, пожалуй, самом известном белорусском стихотворении о любви – «Звезде Венере» Максима Богдановича – любящие люди, находясь в разлуке, чувствуют свою связь, созерцая сияющую над ними звезду Венеру. Романтична у белорусов и проза. Так, у гениального Я.Коласа в трилогии «На росстанях» отношения главного героя Андрея Лобановича и Ядвиси исключительно поэтичны, причем и после расставания молодой учитель сохранил теплоту в сердце и сладкую грусть, вспоминая о Ядвисе.

          Начиная с 1960-х гг. и по настоящее время в школьные программы по литературе неизменно включается повесть народного писателя Беларуси Ивана Шамякина «Неповторимая весна» как лучшее произведение для подростков о любви и семье. Произведение о чувствах молодых людей, сохранивших чистоту и верность в разлуке, при самых неблагоприятных внешних условиях. Повесть И.Шамякина – и о замечательных качествах советской женщины.

Советская женщина – вообще явление удивительное, уникальное, в мире невиданное. Особенно во время Великой Отечественной войны. Именно женщины вынесли на своих плечах тыл, работали на военных производствах, в колхозах, немало их оказалось и в армии. Во время перестройки будущая лауреат Нобелевской премии Светлана Алексиевич написала документальную книгу «У войны не женское лицо», название которой стало крылатой фразой. И.Шамякин через два года ответил романом «Зенит», который полемичен по отношению к творению С.Алексиевич. Да, женщина на войне – явление ненормальное. Но разве война – норма жизни? И. Шамякин показал, что женщина на войне нужна, без нее оказалось не выдюжить. Прозаик, в отличие от журналистки, исследует и стремится уяснить роль женщин на войне, при этом совсем не нагнетая ужасов, призванных у Алексеевич, прежде всего, развенчать «тоталитарный» режим (это было основной потаенной целью книги).

Безусловно, женщине не место на войне, они органично, концептуально противостоят друг другу. И в то же время писатель убедительно показывает, что даже как воины, как солдаты женщины часто чрезвычайно успешно заменяли собой мужчин в определенных сферах войсковой деятельности, освобождая, таким образом, бойцов противоположного пола для иного, часто еще более тяжелого и страшного. Женщины учили мужчин деликатности, повышали ноту гуманизма – не официозного, а искреннего, народного, шедшего от сердца. В присутствии женщин бойцы смягчались, добрели, начинали в иных ракурсах смотреть на привычные вещи, избавлялись от ранжирования и формализма в отношениях, приучались следить за собой. Женщина на войне утверждала настоящее милосердие, смягчала тяжелый военный быт, преображала все вокруг себя, изменяла психологическую атмосферу. Женщина агитировала и воспитывала самой своей сутью, своей добротой, красотой и умением.  Всем женщинам и девушкам, с которыми вместе воевал, Шамякин отдал душевную дань своей книгой.

Многие замечательные качества советской женщины оставались неизменными и в последующую эпоху, после войны, да и в наши дни. И все же что-то оказалось утрачено, причем подвергалось порче сознательно, целенаправленно.

Позволю себе сослаться на собственные воспоминания. Как многие, я очарована 1960-ми годами. Но совсем не связываю особую атмосферу тех лет с заслугами властительного самодура Н.С. Хрущева. Это годы юности, потому понятна моя ностальгия. А насчет атмосферы: народ стал жить хорошо (экономический задел создан раньше), при этом сохранилась еще инерция ощущения Победы, дружеские, теплые отношения между людьми, коллективизм и совестливость.

Я полагаю, что настоящая оттепель – не для узкой группы элитариев, у которых реабилитировали родных, в том числе коррупционеров, вредителей и полицаев, а для широких масс началась с середины 1960-х, то есть после Хрущева.

          О состоянии коллективного сознания в тот период времени говорит такой факт: никогда больше – ни до, ни после – молодежь так не интересовалась всем личным, как в те удивительные годы. Любовь, дружба, отношения с родителями и учителями – главное содержание нашей жизни (о том же культовые кинофильмы того времени – «Взрослые дети», «А если это любовь?», «Доживем до понедельника»).  Других-то забот у нас не было. Конечно, мы прошли инициацию: как раз в те годы окончили школу и начали учиться в вузах, но это не стало большим напряжением – какой-то естественный ход вещей, рядовые события. Притом, что вступительных экзаменов сдавали шесть, и достаточно сложных, не то, что нынешние примитивные угадайки – ЦТ в Беларуси или ЕГЭ в России.

          Со второго курса начались студенческие свадьбы. Я вышла замуж на третьем курсе. В 1970-ые гг., когда сама уже преподавала, помню, большой проблемой весной каждого года становились защиты дипломов. Факультет у нас преимущественно женский, и почти все студентки оказывались или в интересном положении, или кормящими. В 1980-ые суматошные годы таковых все меньше. Ну, а в наше время – отдельные смельчаки, вызывающие недоумение, буквально единицы на каждом факультете. Показатель! И совершенно слепы те, кто не видит здесь социальной закономерности.

Безусловно, процесс этот общий, пожалуй, для всего света – не только для западных стран, но и для развитых восточных. Но на Западе и на Востоке по-разному пытаются на него влиять.

Английский писатель Джордж Оруэлл в романе «1984» (создавался в 1948 г.), прекрасно знакомый с идеями западных глобалистов, описывал их цели: «… завоевать весь земной шар и навсегда уничтожить возможность независимой мысли… Скоро и жен, и друзей не будет… Не будет искусства, литературы, науки... Не будет различия между уродливым и прекрасным». Цели успешно реализуются. Постсоветская семья явно в кризисе.

Ничего подобного нет, скажем, в Корее – не только Северной, но и Южной. Под влиянием западной культуры и быстрого экономического роста там женщины тоже эмансипированные и замуж не хотят. Но страна производит (в том числе в расчете на экспорт) огромное количество сериалов, где настойчиво пропагандируются романтические отношения и прочные семейные узы. В результате в Корее понятия не имеют о так называемых гражданских браках, как у нас (пожили и – разбежались), – только официальные.

Вообще всё всегда можно сконструировать – в том числе в области социальной психологии.

Как и алкоголизация мужчин, так и процесс деградации женщин был запущен в сытые 1970-е годы. Однажды в Москву приехала знаменитая американская кинодива Джейн Фонда, считающаяся прогрессивной: тогда шел сильный голливудский фильм с ее участием «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?» Она увлекалась аэробикой и широко ее пропагандировала. А муж у нее в то время – медиамагнат, который вел переговоры с руководителями советским телевидением. В результате по телевизору стали демонстрировать уроки аэробики буквально каждый день. Уже тогда широко известный русский писатель Василий Белов позволил себе в одном из журналов выступить против показа женского курения в очень многих фильмах и телевизионной аэробики, поскольку ее движения не характерны для скромных русских женщин и портят их. На писателя обрушилась настоящая обвальная волна критики – злой, едкой, саркастичной: дескать, вологодский писатель мракобес, местечковый реакционер, он готов и балет запретить, не то что невинную аэробику, которая делает женщин стройными.

А между тем В.Белов мыслил очень глубоко, провидчески. Именно тогда началось целенаправленное и какое-то очень странное «раскрепощение» советской женщины.

Скажем, такой штрих: в настоящее время в Беларуси политических анекдотов нет, как во времена Хрущева и Брежнева, а преобладают анекдоты и слоганы, высмеивающие женщин, жен, дискредитирующие семейные отношения.  Например, на обложке одного белорусского юмористического журнала в 2018 г.: «Как тяжело было Адаму! Ведь его жена не могла уйти к маме»; «Девушки, выходите замуж! Ни один мужчина не должен остаться безнаказанным!»; «Я, может быть, не та самая, которую ты искал! Но я та самая, на которую ты нарвался!»; «Женщина как бумеранг: всегда готова вернуться к начатой ссоре».

И все в таком духе – фразы даже не всегда остроумные, но на обывателя действуют. Производящиеся в огромном количестве, такие слоганы и анекдоты медленно, но верно подтачивают мораль общества.

Разрушение морали шло планомерно и целенаправленно. Особенно мощному воздействию подвергся советский народ во времена перестройки. Реальность тогда изменялась очень быстро и в самую худшую для народа сторону. Все самое ценное пошло за рубеж по бросовым ценам, а своих людей посадили на талоны, на голодный паёк. Но грабеж страны нужно было оправдать. И если до Горбачева шла всего только идеологическая артподготовка, то во время перестройки – настоящий артобстрел из всех калибров по наивным, доверчивым советским людям. Главными разрушителями стала пресса и особенно телевидение.

А.Яковлев, серый кардинал, главный идеолог при М.Горбачеве, агент влияния, заменил всех руководителей СМИ, установив либеральную диктатуру. На телевидении он открыл дорогу самым примитивным передачам, порнографии, фильмам ужасов. С помощью ТВ разрушались культурные устои.

Сегодня читаешь прессу того времени и погружаешься в сплошной кошмар. Настоящий духовный Апокалипсис! Такой степени вызывающего цинизма, вседозволенности, безграничного произвола даже невозможно себе представить. А.Яковлев полагал, что народ нужно провести через три круга инфляции. Он цинично вещал: «Население должно полностью лишиться сбережений и привычных гарантий, тогда оно научится жить и работать так, как ему прикажут».

Перестройка перевернула все нравственные представления. Методично и очень целенаправленно убивали культуру: ежедневно, ежечасно по телевизору пропагандировали все разрушительное и аморальное. В литературе внедрялся постмодернизм, в языке стеб и блатной жаргон, в кинофильмах, на обложках журналов – порно. Достаточно вспомнить передачу «Про это» некой темненькой Ханги, невесть откуда взявшейся.  Молодежь обучали сексу. Женщинам внушали избавление от стыда. Мужчин убеждали, что в их природе – ходить «налево».

Какую передачу в то время ни возьми, все предельно кощунственные и наглые, гнусные и богохульные для человека с нормальной психикой и нравственным чувством. Сегодня безобразие продолжается, но действуют разрушители более тонко.

Положение культуры со времен перестройки – это эрзацы, подмены, видимости, вал американизированной масскультуры с ее упрощением образа человека и мира, с ее мутным потоком похабщины, насилия, хаоса, вседозволенности. Вообще именно во время перестройки искусство, которое призвано объединять людей, порождать взаимопонимание, стало их разъединять. По гендерному признаку, по национальному, по возрастному.

Если молодежь развращали роком, насаждали якобы собственную молодежную субкультуру, то в отношении женщин действовали по-иному.

В СССР женщина не была бесправна. Статус матери был необычайно высок. Права – такие же, как у мужчин. Конечно, нагрузка на женщину велика, и на этом можно играть. Первое «раскрепощение» женщин ввел Хрущев, узаконив, по требованию западных лидеров, аборты. Далее немало поспособствовала мода: мини-юбки в нашем климате вредны для женского здоровья. Позже, как писал В.Белов, – аэробика с ее вихляниями и тому подобные практики. А ведь стиль одежды и матрица движений диктуют и определенное поведение. Идеологи глобализма знали: подорви нравственность, а остальное рухнет само. Во время перестройки одни усиленно грабили народное добро, а другие народ растлевали. Очень дружно.

В 1988 г. впервые в СССР стали проводиться конкурсы красоты. Я полагаю, что действо это – глубоко аморально и оскорбительно для миллионов обычных девушек и женщин. Ведь, на самом деле, любая девушка в 20-25 лет красива. Но каждая по-своему – нужно уметь разглядеть в ней личность. А вообще стоило бы различать понятия – прекрасное и красивое. По-настоящему прекрасная девушка никогда не пойдет выставляться на подиум, зная, что продает себя. Главная в ней красота – внутренняя, красота души, в том числе женская скромность, что всегда ценилось в народе. Вот эти качества и нужно пропагандировать. Тем более, что все так называемые королевы красоты – стандартные, словно штампованные. Сколько их было, а ни одна не запомнилась. Длинноногие, с огромными ртами (удобнее рекламировать косметику), они, представляют собой, в сущности, полуроботов. Значит, конкурсы на самом деле – антикрасоты, показ бездушных кукол, все стремления которых – тщеславие и деньги.  Под влиянием чужой культуры у нас совершенно сбились представления – что важно, а что не имеет существенного значения.

Поскольку обезьянничанье чрезвычайно распространено, то и на предприятиях, в вузах стали проводить свои конкурсы красоты. Причем у нас на факультете обязательно «мисс филфака» или «мистер филфака». Но почему «мисс» и «мистер», а не «спадарыня» и «спадар», «сударыня» и «сударь»? Однако мои протесты даже не понимали – о чем я? Ведь во всем свете…

Вообще же уважающие себя люди всегда блюдут интимность. А кто-то без комплексов (Ханга научила) и обнажает свою суть, выставляя по телевизору все грязное белье – такие шоу невероятно популярны все послесоветское время. Но это очень близко к животному миру – для него стыдливость не характерна.

В годы перестройки и в 1990-е гг. все женские журналы, а также многочисленные холеные дамы в телевизоре убеждали советских женщин: «Полюби себя! Ты достаточно отдавала себя коллективу. Сейчас забудь – живи для себя!» Постепенно это стали повторять все – врачи, педагоги, журналисты. В том числе внушать молодежи. Однако человек и так любит себя – это естественное чувство, заложенное в нас природой. Наоборот, нужно воспитывать в себе любовь к другому. Этот другой пусть любит тебя, но для этого ты должен полюбить его. Конечно, важно заботиться о своей здоровье, о гигиене, внешности, но тратить себя и на что-то иное.

Но тратить себя все меньше хотелось. «Не доставай!» – вот лозунг постсоветской эпохи.

Важнейшей из социальных проблем в наше время является сохранение традиционной семьи. Семейным отношениям посвящено огромное количество идущих по телевизору мелодрам; неизменной частью ежедневных программ по каждому каналу являются и многочисленные ток-шоу. В них разбираются и оцениваются экспертами часто очень неординарные случаи из жизни разных семей. И в большинстве программ коллизии настолько чудовищны, а их участники настолько несимпатичны, злобны, лживы, жадны, что, при всем сочувствии к ним на уровне разума, в подсознании возникает неприязнь, отторжение, резкое неприятие. Эти чувства действительно не зависят от рационального восприятия ситуации.

Однако какова же сверхзадача всех крикливых ток-шоу с субъектами – моральными уродами? А она, видимо, такова: показать, как в семье тяжело, мучительно существовать – лучше жить свободно, не обременяя себя подобной заботой. То есть передачи как будто бы преследуют благую цель, а на самом деле медленно, методично, целенаправленно и совершенно незаметно подрывают институт традиционной семьи.

Нередко в таких проектах показываются конфликты в семьях известных людей, что еще более усиливает их внушающее воздействие. Так, с осени 2017 года и по сегодняшний день буквально по всем центральным российским телеканалам муссировалась семейная драма народного артиста СССР Армена Джигарханяна. Ежедневно зрителям демонстрировали смазливое, но глупенькое личико его молодой жены и самого Армена Борисовича с его трудностями в передвижении, больного, усталого, разочарованного. Тяжко было смотреть на артиста, который помнится задорным, искристо веселым, предельно активным, мудрым и проницательным (пусть даже и в образе злодея, как в сериале Станислава Говорухина «Место встречи изменить нельзя»). Произошел ментальный удар – развенчание кумира.  А поскольку зрители, как правило, отождествляют себя с героями кинофильмов, то и в данном случае, постоянно, изо дня в день, наблюдая беспомощную старость, бывшие советские люди перенесли удручающую картину на себя – со своим неприглядным настоящим, с ненужностью как отработанного историей материала. Так СМИ   укрепляют неуважение к себе…

Вообще в данном случае преследуются многие цели. Почти в течение всего 2017 года в средствах массовой информации активно обсуждался художественный фильм режиссера А.Учителя «Матильда» – об интимных отношениях царя Николая II и балерины Матильды Кшесинской. Фильм лживый по существу, поскольку в дневниках Кшесинской ни о чем подобном не говорится, хотя, возможно, и существовала симпатия к актрисе у молодого наследника престола, а затем императора. Можно представить себя умелую интриганку и опытную соблазнительницу, а рядом с ней – неискушенного в подобных делах поклонника ее творчества. Так, возможно, случилось в реальности. Но фильм заставляет принимать и усваивать ложные установки и образы. В связи с разбросом мнений в обществе по телевидению часто транслировали взятые в интервью оценки зрителей после просмотра кинофильма. Обычно эти оценки сводились к примитиву: «Красивое зрелище – костюмы, антуражи…» В этом все дело – люди купились на красивость. А на фоне красивых интерьеров и чувствования представляются красивыми, значит, нормальными.

Опасность кинофальшивки в том, что в сознании многих русских людей – тоже под влиянием художественных произведений, да и мемуаров, дневников самого монарха – утвердилось мнение о царской семье как во многом идеальной. А развенчание идеалов, тем более, святых мучеников, – чрезвычайно болезненный удар по чувствам не только верующих, но и всех нормальных людей.

В Беларуси сохраняется уважение к традиционной семье. Но это уважение выявлено мероприятиями как на государственном уровне, так и в частных случаях. Скажем, в каждом учебном учреждении есть план организационно-воспитательной работы. На нашем факультете в письменном виде он представляет собой объемную брошюру. И где-то в конце ее как один из пунктов «укрепление семейных отношений, помощь семейным студентам». То есть положение – всего лишь одно из многих. Между тем это должна быть полноценная, очень настойчивая, планомерная каждодневная работа – для того, чтобы достичь действительного прорыва в этой области, кардинального изменения ситуации.

 

+1
0
-1